Выберите язык

Belarus Future

Dr. Valery Tsepkalo

О встрече Путина и Трампа и звонке Лукашенко

Я редко высказываюсь о событиях, к которым не имею личного отношения. Предпочитаю говорить лишь о том, что сам пережил, через что прошёл или глубоко прочувствовал. И, пожалуй, прошёл бы мимо темы встречи Путина и Трампа — тем более что о ней не говорил только ленивый.


Но здесь я должен высказаться, поскольку произошло событие, вышедшее за рамки обсуждения перспектив урегулирования российско-украинского конфликта (о них скажу отдельно). Речь о неожиданном для всех звонке Дональда Трампа Александру Лукашенко. Признаюсь, продвигая тему освобождения политзаключённых, даже мы не ожидали, что это случится — да ещё так быстро и в такой форме.


Немного предыстории.


Год назад мы подготовили обращение 35 нобелевских лауреатов к Лукашенко с призывом освободить политзаключённых. Ожидаемо — полное игнорирование. Для него нобелевские лауреаты — примерно как "агент 007" для гардеробщицы из гостиницы Москва: "подумаешь агентишка какой-то, у нас в девятом - принц из Сомали".


Три месяца назад мы повторили усилия, зайдя с другого угла: организовали обращение ещё 40 лауреатов — уже к президенту Трампу — с просьбой посодействовать освобождению политзаключённых в Беларуси. Несколько мировых СМИ это письмо опубликовали, но момент, видимо, ещё не наступил: Трамп был погружён в бюджетные баталии и свою масштабную политическую повестку, связанную с разборками с Илоном Маском.


Третий шаг


Но тут вырисовалась встреча Трампа и Путина — формально про Украину. Встраиваться в переговоры по войне мы не собирались, да и не могли, но решили использовать эту возможность для нашей основной темы: в очередной раз поднять вопрос о белорусских политзаключённых.


В пятницу мы направили Трампу письмо с просьбой поднять эту тему на встрече с Путиным. Наша логика была проста: если Трамп поднимет вопрос, Путин — при отсутствии желания или возможности делать уступки по Украине — может захотеть сделать Трампу приятный жест, который ему ничего не стоит. Один короткий разговор с Лукашенко — и политзаключённые выйдут на свободу.


Со своей стороны мы взяли обязательство мобилизовать позицию всех 75 нобелевских лауреатов, с которыми находимся в контакте по белорусской теме, а также ещё 30 лауреатов, с которыми мы делали проект, посвящённый 100-летию принятия Декларации прав ребёнка (это отдельная инициатива, которую мы продвигали в глобальном контексте, вне белорусской повестки), и от имени Белорусского демократического форума выдвинуть Дональда Трампа на Нобелевскую премию мира — как человека, способствовавшего решению крупнейшего гуманитарного кризиса в современной Европе, сопоставимого по масштабу с Балканскими войнами 1990-х годов. Из Беларуси уехало порядка полумиллиона человек — по масштабам это уже европейский гуманитарный сюжет, а не чисто национальный эпизод.


На этот раз — сработало. Вероятно, потому, что признание Нобелевского комитета — весомый стимул для администрации Белого дома, которая видит в этом один из потенциально главных элементов политического наследия Дональда Трампа в сфере мирного урегулирования конфликтов по всему миру. Пусть многим и претит форма, к которой он прибегает, но здесь, как говорится, не столько важен метод, сколько результат.


Наше письмо было направлено ближайшим соратникам Трампа, когда он летел из Вашингтона в Анкоридж. В такие часы доступ к первому лицу самый прямой и неформальный. Спустя два часа после нашего письма Дональд Трамп позвонил Лукашенко.


Сделка без посредников


Трамп не стал ждать встречи с Путиным, чтобы просить его о посредничестве, как мы его просили. Он предпочёл решить вопрос напрямую — как человек, который привык сам закрывать сделки.


Трамп предпочёл прямое действие — чтобы Кремль не смог зачесть освобождение политзаключённых как свою «уступку» и предъявить её США в рамках украинского урегулирования. Он действовал без предварительных консультаций с Госдепартаментом, дипломатами и иными чиновниками.


Прямой звонок означал не признание де-юре легитимности Лукашенко, а разговор с тем, кто де-факто принимает решения и способен остановить гуманитарную катастрофу в Беларуси.


После разговора Трампа с Лукашенко мы оперативно проинформировали Кремль (детали и персоналии сообщим позднее) для синхронизации каналов и ускорения процесса освобождения политзаключенных. Допускали, что Путин может сделать шаг навстречу Трампу и со своей стороны оказать давление на Лукашенко не как элемент торга, а для укрепления доверия после встречи.


А результатом для нас будет освобождение политических заключённых — в этом наша гуманитарная миссия и наша обязанность. О том, что этот звонок — результат наших усилий, косвенно свидетельствует и то, что лица и структуры, заработавшие на горе и страданиях белорусов миллионы долларов, финансово не заинтересованы в освобождении политзаключённых, поскольку это приведёт к сокращению их финансирования.


Во-вторых, так называемый «офис», глава которого, как всем теперь известно, брала взятки у белорусских спецслужб за некую услугу (её суть пока не озвучена), на конференции в Варшаве за три дня до звонка назвала цифру в 1 490 политзаключённых. Мы же указали 1 300 — ровно столько повторил президент Трамп. Теперь увидим, как быстро грантозависимые штабы начнут «подгонять» свои цифры под это заявление.