23 декабря 2024
В книге «Код Бессмертия» я с иронией упоминал догму Filioque, которая, возможно, стала главной причиной раскола христианской церкви на Западную (римско-католическую) и Восточную (православную) с центром в Константинополе.
Напомню, что суть разногласий заключалась в вопросе: исходит ли Святой Дух от Бога Отца и Бога Сына (Filioque — «и Сына»), как утверждали на Западе, или только от Бога Отца через Бога Сына, как придерживались на Востоке.
Меня удивляло и где-то даже забавляло, с какой страстью и яростью велся этот спор, который казался чисто схоластическим, напоминая более поздние дискуссии о количестве ангелов, способных уместиться на кончике иглы. Этот конфликт завершился взаимной анафемой (по-гречески — проклятием), что в моих глазах придавало ему еще большую иронию.
С тех пор прошло много лет. И тут мне на глаза попадается по сути заочный спор между двумя средневековыми мистиками — Иоганном Экхартом и Григорием Паламой — о природе «искорки». Хотя эти мыслители, немец и византиец, жили примерно в одно время и, вероятно, ничего не знали друг о друге, их идеи стали символами двух различных духовных традиций.
Этот заочный спор заставил меня пересмотреть своё отношение к догме Filioque. Более того, он подтолкнул меня к осмыслению истоков, на которых сформировалась современная цивилизация, как Западная, так и Восточная. А ещё к попытке определить тот «перводвигатель», который привёл в движение западное общество и стал предвестником Нового Времени.
Экхарт, Палама и «искорка»
Экхарт рассматривал «искорку» как внутреннее божественное начало, изначально заложенное в каждом человеке. Это начало, по его мнению, пробуждается через внутренний путь к Богу. Он утверждал: «Душа не действует, не познает и не любит, в ней действует и познает себя сам Бог». Для Экхарта душа — это священное пространство, где человек и Бог соединяются непосредственно, без посредников. В этой связи человек становится субъектом божественного действия, а его личная связь с Богом — центральным аспектом духовной жизни.
В этой концепции именно от человека, его воли и осознанного действия, зависят любые изменения и творения. Человек, а не царь, митрополит, князь или президент, является первоисточником власти и её институтов. Власть создаётся, назначается или выбирается людьми, оставаясь подотчётной им.
Такое понимание власти как производной человеческой воли нашло своё отражение в документах, таких, например, как Билль о правах и Конституция США. Эти акты являются выражением суверенной человеческой воли, закрепляющей права человека и устанавливающей границы власти, которые никто — ни монарх, ни чиновник — не имеет права переступить.
Даже труд, в понимании Экхарта, — это не просто необходимость, а призвание, как позднее подхватит эту мысль Кальвин, результат материализации той самой «искорки». Через труд человек становится соучастником творения, замещая Творца на земле, ибо через человека в этом мире продолжает действовать сам Бог.
В противоположность этому, Палама утверждал, что божественная «искорка» нисходит к человеку извне. Человек в его системе координат не является субъектом, а выступает объектом действия божественной силы. Он — пассивный приёмник благодати, ниспосылаемой Богом через Его представителей. Эта божественная энергия приходит к человеку свыше, привносится ему через посредников, будь то царь или митрополит. Такой подход получил свое развитие в Византийской империи, где власть императора стала считаться богоустановленной и подкреплялась религиозными обрядами.
Таким образом, начальники на всех уровнях становятся проводниками божественной энергии. Они указывают людям путь, побуждают их к действиям и управляют их усилиями. Человек же черпает свою «искорку» не изнутри, а от тех, кто стоит выше него в мирской или духовной иерархии.
У Паламы, чтобы «искорка» достигала своего адресата и не угасала на пути, требуется контроль. Недаром греческое слово «епископ» означает «надсмотрщик», «надзиратель». В современном понимании эту роль выполняют многочисленные надзорные и правоохранительные органы, которые излишне активно вмешиваются во все аспекты деятельности организаций и коллективов, чтобы обеспечить следование указаниям сверху.
При такой системе от человека требуется не инициатива, которая часто «наказуема», потому как воспринимается как угроза установленному порядку, а послушание и покорность. Человеку не нужно рисковать, выдумывать или пробовать. Его роль заключается в чётком следовании спущенным сверху указаниям и инструкциям.
Западная традиция, опирающаяся на идеи Экхарта, стала основой для формирования Нового времени. В ней человек как субъект, носитель божественной искры, стал источником общественного и политического устройства. Именно это породило традиции либерализма, невмешательства государства в личную и экономическую жизнь граждан, создания самоуправляющихся сообществ и рыночных институтов. Яркий пример — развитие городских коммун, таких как итальянские города-государства Флоренция и Венеция, где самоуправление и личная свобода стали основой общественного устройства.
В контексте доктрины Экхарта иерархия в её традиционном смысле отсутствует. Люди объединяются в группы, команды, клубы или кружки по интересам для совместного решения задач и достижения целей. В этой системе каждый человек играет активную роль, а механизмы вроде акций, опционов, бонусов и других стимулов превращают работников в совладельцев предприятий. Такие объединения рождают товарищества, кооперативы, акционерные общества, как это началось с промышленных кооперативов Англии в XIX века, а сейчас фактически стало эталоном для современных технологических компаний.
Руководители в этой модели отчитываются не перед вышестоящими начальниками или государственными контролёрами, а перед своими акционерами и участниками процесса. Отношения внутри организаций строятся не на принципах подчинения, а на партнёрстве. Задача руководителя заключается не в принуждении или контроле, а в создании эффективных команд, где профессиональное и человеческое уважение становятся основой взаимодействия.
В рамках такой модели развилась система образования, когда люди осознали, что поручить обучение детей наставнику лучше, чем заниматься этим индивидуально. Так именно снизу возникали школы, а позднее в Европе появились университеты, как независимые от власти структуры. Они разрабатывали собственные уставы и правила самоуправления, а ректоры и директора выбирались демократическим путём.
На Востоке школы и университеты появлялись не как результат инициатив снизу, а по велению властей — посредством издания указов. Московский университет был основан по указу императрицы Елизаветы Петровны. Таковой же была и система конфуцианских академий в Китае, которые создавались по императорским указам и строго подчинялись государственному контролю. Мысль о том, что такие учреждения могут быть независимыми в формировании образовательных программ, управлении собой или в выборе руководителей, зачастую воспринималась как еретическая и подрывающая установленный порядок.
В контексте вышесказанного по-новому раскрывается догма Filioque.
«От Бога-Отца и от Бога-Сына» — так гласит западная традиция. Её суть заключается в убеждении, что Бог-Сын, а следовательно, и человек, может быть самостоятельным носителем божественного духа, а не просто ретранслятором внешней, ему не принадлежащей энергии. В этой системе взглядов человек воспринимается как творец — своей жизни, гсвоего будущего.
«От Бога-Отца через Бога-Сына» — такова византийская традиция, где Бог-Сын видится как пассивный проводник божественной силы. Здесь Он не является самостоятельным носителем божественного начала, а выступает посредником высшей воли.
Проблема в том, что в такой системе координат власть может служить источником перемен и способствовать раскрытию человеческого потенциала, как это произошло в странах Восточной Азии — Японии, Южной Корее, Китае. Однако она может стать и «целью самой для себя», как выразился бы Кант, превращаясь в проклятие для общества. Вместо того чтобы вдохновлять и помогать человеку реализовывать свои возможности, власть становится инструментом подавления и препятствования развитию. Она становится язвой на теле общества, тормозя прогресс и ведя к деградации.
Почему это важно именно сейчас? Потому что в нашей, белорусской традиции очень скоро вновь остро встанет вопрос о роли государства как активного проводника общественного развития. Его миссия будет помочь каждому человеку, даже самому униженному и подавленному, раскрыть свои способности, обнаружить свою «божественную искру».
Как этого достичь в практическом смысле мы и будем говорить.
Что же касается теологических споров, в конечном счёте, не столь важно, откуда зажигается искра — изнутри или извне. Главное, чтобы новая власть в Беларуси помогала отыскать эту искру в каждом, помочь ей разгореться, и поддерживать её на протяжении всей жизни человека.
И тогда в Беларуси встретится Запад и Восток, как это когда-то произошло в Великом Княжеcтве Литовском, основу которого составляли нынешние белорусские земли и где государственным языком был старобелорусский (западно-русский) язык; и где догма Filioque обретёт гармонию, а Мейстер Экхарт и Григорий Палама — примирение.
