Снятие с предвыборной гонки

С Вероникой и нашей командой мы ежедневно бываем в самых разных уголках Беларуси — от крупных городов до небольших посёлков. Нас встречают в Минске, Бресте, Гродно, Витебске, Могилёве, Гомеле и в десятках районных центров. Люди, несмотря на давление и страх, выходят навстречу, приветствуют нас.

Для нас принципиально важно — быть рядом с людьми. Не прятаться за кордоном охраны, не говорить общими словами, вещая с экрана телевизора, а смотреть людям в глаза, прямо отвечать на их вопросы. 

Эти встречи вдохновляют. Они придают сил. Они укрепляют нас в главном: страна хочет перемен.

И именно поэтому — несмотря на угрозы, давление и опасности — мы продолжаем идти. Потому что несем ответственность перед теми, ради кого всё это было начато. 

Именно отношение людей стало причиной того, почему Лукашенко решил снять нас с президентской гонки.

Сбор подписей

И у меня, и у Виктора Бабарико — людей, привыкших работать с документами, цифрами и процедурами — процесс сбора подписей был выстроен максимально чётко и организованно. Особое внимание уделялось качеству подписных листов, которые предстояло передать в районные избирательные комиссии. Мы прекрасно понимали: власть будет проверять с предельной придирчивостьюименно нас. Любая помарка, неразборчивое слово или размытая строка станут формальным основанием для аннулирования листа, либо всех подписей на участке.

Поэтому на всех пунктах сбора подписей мы устанавливали навесы, зонты, самодельные конструкции из плёнки и проволоки на случай непогоды. Внутри штаба была создана внутренняя ревизионная комиссия, которые скрупулёзно проверяла каждый подписной лист.

Для понимания масштабов стоит напомнить: в 1994 году Александр Лукашенко собрал 130 тысяч подписей при необходимых 100 тысячах. Все последующие кампании, где ему якобы приносили миллионы подписей, не имеют отношения к реальной процедуре.

Поэтому, когда в 2020 году штаб Виктора Бабарико собрал около 430 тысяч подписей — это стало рекордом за всю историю президентских кампаний в Беларуси. Однако наша цель на этом этапе была иной: мы не стремились к рекордам. Главное — обеспечить подачу подписей максимально высокого качества, пройти регистрацию и получить допуск к выборам. А уже затем — начать полноценную политическую кампанию: вступать в дебаты с другими кандидатами, презентовать обществу свою программу и продемонстрировать профессионализм в вопросах её реализации.

Всего нами было собрано почти 220 тысяч подписей — это второй результат за всю историю президентских выборов среди независимых кандидатов.

Все собранные подписи мы распределили на три группы. Первая — около 8 тысяч — была отбракована нами самостоятельно: они пострадали от дождя, и мы точно знали, что такие листы не будут приняты. Вторая группа — примерно 50 тысяч подписей — содержала незначительные технические помарки. В условиях объективного подхода они легко могли быть зачтены: процент ошибок не превышал 2–5. Но, понимая предвзятость, с которой к нам относились, мы сознательно отказались от их подачи — чтобы не дать ни малейшего повода для придирок. И, наконец, третья группа — 160 тысяч безупречно оформленных и многократно перепроверенных подписей. Именно их мы передали в избирательные комиссии.

Однако именно на этом этапе Лукашенко решил устранить последнего реального конкурента. Сделано это было традиционно руками Лидии Ермошиной – председателя ЦИК – главного фальсификатора всех избирательных кампаний в Беларуси. Она заявила, что «половина подписей была недействительной». Подписей, за которыми стояли реальные люди с паспортами указанными в подписных листах адресами.

Никакой, естественно, проверки проведено не было. ЦИК даже не попытался имитировать проверочный процесс — были просто озвучены нужные цифры. Особенно показательно выглядело массовое аннулирование подписей в наиболее активных районах Минска — например, во Фрунзенском, где наблюдалась максимальная гражданская активность и безупречная организация подачи подписных листов, которые я лично отнес в районную избирательную комиссию.

Это было не просто грубое нарушение избирательного законодательства — это была откровенная попытка демонстративного унижения кандидата. Причём именно в тех районах, где моя поддержка была наибольшей.

Особенно болезненно — и они это прекрасно понимали — это выглядело в моём родном Гродно. Тем более, что именно там, за счёт внебюджетных средств, мной был построен один из самых красивых филиалов Парка высоких технологий.

Строительство гродненского филиала ПВТ

Филиал ПВТ в Гродно

Но вернемся к выборам. В Гродно два района — Ленинский и Октябрьский — организовали пункты сбора подписей на одной и той же улице, под общим навесом, за двумя соседними столами. Люди — с одинаковым уровнем образования, социальной активностью и мотивацией — выстраивались в одну очередь, но подписывались в зависимости от места прописки: одни — за столом Ленинского района, другие — за Октябрьским. Результат оказался откровенно абсурдным: процент аннулированных подписей по Ленинскому району составил менее 1%, тогда как по Октябрьскому — превысил 17%.

Это всё равно что бросать две абсолютно одинаковые игральные кости — с одинаковой частотой, на один и тот же стол, в одно и то же время. Но одна из них стабильно ложится на грань, показывая конкретное число, а другая — в 17% случаев якобы «выпадает на ребро», и бросок объявляется недействительным. При этом никто не видел ни самого броска, ни того, как кость легла на ребро, ни даже того, что она вообще легло на ребро — все должны были просто поверить на слово тому, кто озвучил результат.

Чтобы придать процедуре видимость законности, ЦИК сослался на заключение так называемой государственной экспертной комиссии. Однако это был обман. Экспертиза действительно проводилась: члены комиссии работали около недели и по её итогам зафиксировали, что лишь около 1% подписей вызывают сомнение. То есть не считаются недействительными, а лишь требуют дополнительной проверки.

Однако, согласно Избирательному кодексу Республики Беларусь, подписные листы могут быть признаны недействительными только если доля недействительных подписей превышает 15%, и только при наличии документально подтверждённых оснований, с обеспечением права на обжалование и участием сторон.

Однако, когда подписные листы легли на стол двум чиновникам, — начальнику Гродненского отдела Государственного комитета судебных экспертиз Оксане Турлюк и заместителю начальника управления по Гродненской области Дмитрию Гриневичу, — они, вопреки заключению комиссии, подписали протокол, в котором утверждалось, что 17% подписей недействительны. 

При этом не была проведена ни одна дополнительная проверка: ни одного гражданина не вызвали для подтверждения своей подписи, ни одно заключение не содержало описания методики проведения почерковедческого анализа. Подробнее о том, как именно осуществлялась эта фальсификация — смотрите в нашем видео.

Решение, принятое Турлюком и Гриневичем — и, без сомнения, спущенное им сверху, — было направлено на искусственное преодоление 15-процентного порога, который формально даёт основание для отказа в регистрации кандидата. По своей сути это представляет собой уголовное преступление, поскольку включает в себя:

• превышение должностных полномочий;
• воспрепятствование осуществлению избирательных прав граждан;
• грубое нарушение Конституции Республики Беларусь;
• а в международной правовой трактовке — элемент узурпации власти.

Позднее двое членов так называемой «экспертной группы» в личной беседе подтвердили, что решение было политически мотивировано и принято Оксаной Турлюк в сговоре с Дмитрием Гриневичем — вопреки заключению комиссии. Более того, они выразили готовность дать официальные показания в суде, когда наступит соответствующий момент.

Их признание станет ключевым доказательством в будущих гражданских и уголовных процессах, в рамках которых названным должностным лицам будут предъявлены обвинения в фальсификации документов, превышении служебных полномочий и незаконном вмешательстве в избирательный процесс.

Та же схема была применена и в отношении Виктора Бабарико. Более половины подписей, собранных в его поддержку, были признаны недействительными — без проведения надлежащей экспертизы, без верификации подписей с участием избирателей и без каких-либо объяснений. Хотя формальным основанием для отказа в его регистрации послужило возбуждённое против него уголовное дело... 

Продолжение следует