15 февраля 2025
На сегодняшний день, помимо обсуждения прекращения войны в Украине, одной из наиболее актуальных тем является начавшаяся торговая война, вызванная введением протекционистских мер администрацией Трампа. Президент США подписал указ о введении 25-процентной пошлины на импорт стали, что ожидаемо вызвало ответную реакцию ряда стран мира. Но действительно ли эта мера будет способствовать американскому экономическому росту?
Чтобы ответить на этот вопрос, хотел бы обратиться к личному опыту участия в торговых спорах и представить аргументы, которые мы в свое время использовали на слушаниях в Офисе торгового представителя США. Эти слушания проходили в формате судебных разбирательств и носили открытый характер.
Новополоцкое «Стекловолокно».
В 2000 году американские производители стекловолокна обвинили новополоцкое предприятие в демпинге и потребовали введения защитных пошлин. По результатам расследования американские власти заявили, что белорусское предприятие использует государственные дотации, что квалифицировалось как недобросовестная конкуренция. Все шло к тому, что для белорусского производителя рынок США окажется фактически закрытым.
Ситуация осложнялась тем, что Беларусь не являлась (и до сих пор не является) членом Всемирной Торговой Организации (ВТО), что исключало возможность задействовать международные механизмы разрешения споров. Когда в аналогичной ситуации в Индии оказался БелАЗ в Индии, против него была введена антидемпинговая пошлина, и никакие визиты на высшем уровне ситуацию изменить так и не смогли.
Но в Америке, в отличие от Индии, можно задействовать внутренние механизмы разрешения подобного рода торговых споров. Поэтому, хотя посольства, как правило, и не участвуют в подобного рода коммерческих разбирательствах, по просьбе заместителя генерального директора новополоцкого «Стекловолокна» Демидова (к сожалению, не помню его имя и отчество) я включился в процесс. Ему было сложно участвовать в разбирательствах самостоятельно из-за незнания английского языка, а также потому, что он хорошо понимал продукт и технологию производства, но не рынок и правовые процедуры защиты.
Я инициировал разбирательства в Офисе торгового представителя США на основании процедуры, установленной для организации слушаний в соответствии с Торговым Актом 1974 года. Параллельно я попросил сотрудников посольства связаться с рядом производителей компьютерной техники, которые использовали белорусское стекловолокно в производстве плат. Сам же лично я вышел на президента компании Boeing, Филипа М. Конди́та, с которым буквально за два месяца до этого я познакомился в Сиэтле во время саммита ВТО. (Тогда же мы обсуждали возможность перехода на американские самолеты для замены устаревшего советского флота - но об этом мы поговорим отдельно).
Белорусское стекловолокно использовалось в производстве самолетов для теплоизоляции, а также в космических кораблях многоразового использования NASA. Однако, с NASA говорить было бессмысленно, так как для государственных космических программ цена закупки стекловолокна не имела никакого значения — все расходы, какие бы велики они не были, в полном объеме покрывались бюджетом.
Но для коммерческих компаний этот вопрос был критичным, поскольку цена закупки напрямую влияла на их конкурентоспособность. Эти компании по моей просьбе направили петиции с просьбой не вводить санкции против белорусской продукции и прислать своих представителей на открытые слушания. Обладая такой поддержкой, мне было уже гораздо проще отстаивать позицию новополоцкого предприятия.
В результате 18 февраля 2000 года мне удалось добиться решения, которое полностью устраивало белорусскую сторону: предприятию была установлена квота в размере 11,5 млн квадратных метров с ежегодным увеличением на 6%. Более выгодных условий трудно было ожидать. В доказательство того, что это было чрезвычайно выгодно Беларуси, я получил особую благодарность от концерна «Белнефтехим» 😊, а вот Демидов - денежную премию в размере 15 тысяч долларов.
Белорусский металлургический завод.
Буквально через несколько месяцев история повторилась, но на этот раз спор касался белорусской стали. В этом случае я задействовал следующие предприятия:
Goodyear, который импортировал белорусский корд для производства шин, что делало их более конкурентоспособными на мировых рынках;
John Deere, с руководством которого я договорился о создании совместного предприятия с МТЗ (отдельный разговор — почему этого не произошло). Компания использовала белорусские стальные изделия для производства сельхозтехники. К слову, белорусскую сталь использовали и другие автопроизводители в США, но их участия казалось уже избыточным.
В результате санкции были наложены только на конструкционную низкокачественную сталь, используемую в строительной отрасли. Однако в условиях глобального строительного бума, который продолжался вплоть до 2008 года, это не привело к потерям для БМЗ. Завод смог перенаправить конструкционную сталь на другие рынки, где спрос на этот вид продукции продолжал расти.
Таким образом, в условиях глобализации экономическая политика должна учитывать интересы всех участников рынка, а не только отдельных национальных производителей. Введение 25-процентной пошлины на сталь вовсе не гарантирует достижение желаемых для Трампа результатов. Она может помочь американским производителям стали, но при этом нанесет ущерб другим отраслям, особенно автомобильной промышленности, станкостроению и другим секторам, где конкурентоспособность сильно зависит от закупочной цены стали.
